Я буду краток.

Поедание мяса в Аргентине – одно из самых запоминающихся занятий в жизни. Для меня оно не теряет своего шарма уже много лет.

Меня давно не интересует туризм. В перемещениях своего тела по миру (именно так я предпочитаю называть путешествия, чтобы абстрагироваться от скрытых смыслов, которых лично для меня это слово не несёт), помимо самолетиков и отельчиков, меня интересуют максимально обыденные и максимально реальные вещи.

Ну, что может быть обыденнее жрачки? И что может быть реальнее жрачки, которую на постоянной основе жрут местные?

Ох, Аргентина. В этой стране не умеют готовить ровным счетом ничего… кроме мяса. Но уж зато мясо! Уж зато мясо готовить умеют!

Мало есть на земле мест, откуда бы я неизменно выходил с широченной улыбкой на лице. Но любая аргентинская паррилья – именно такое место. С улыбкой на лице. Похрюкивая. Разговаривая сам с собой. С заляпанной и забрызганной одеждой. Нетвердой походкой.

Я советую вам Parrilla Peña в Буэнос-Айресе – одну из простеньких, демократичных, неподвластных времени забегаловок. На протяжении многих лет – с тех пор, как я жил в Аргентине, и до нынешних времен, когда я возвращаюсь туда не чаще раза в год – именно Parilla Peña остается местом с удивительно однородной, качественной едой и разумными ценами. Классический аргентинский ужин – это эмпанада на закуску, салат из зеленых листьев, помидор и лука, и стейк. Даже не думайте просить прожаренный! Стейк должен с каждым движением вилки и ножа всё больше погружаться в лужицу крови. Отрежьте кусочек и, пока он у вас на вилке, посыпьте солью. Никакого перца, никаких приправ, никакого дурацкого chimichurri. Мясо, кровь и соль.

И бутылочка местного пойла. В Аргентине паршивенькое вино, но какая разница! В Parrilla Peña толстяк-официант в белом халате снимет вам бутылочку с полки под потолком при помощи ухвата на длинной палке. Не бойтесь, не упадет.

Некоторые паррильи идут дальше и разливают домашнее вино в графин в форме пингвина. Не уверен, что процесс поедания мяса в Аргентине нуждается в дополнительных увеселителях, но, если чё, буль-буль-лить вино из пингвиньего клюва – это очень смешно, и даже чуточку экзистенциально. Но адрес паррильи с пингвином я не выдам, даже не просите.

А публика! Какая публика!

Старые элегантные аргентинские дамы теряют элегантность примерно на третьей кровяной колбаске, начинают хрюкать, чавкать и кушать руками. Идеальные женщины! Присмотритесь. У многих этих стерв ведь ещё и итальянские паспорта. И как, кстати, можно столько жрать, но не толстеть?

Мушшшшшички повернуты в сторону матча Лануса, и с кашшшшшдым глотком их лицо всё большшшшше приобретает цвет стейка.

Бородатый хозяин – всегда скрестив пальцы и положив их на горизонтальное пузо, и всегда в розовой рубашке. Могу год или два не заходить в Parrilla Peña, но как зайду, так хозяин обязательно в ней. Пот-стоянство!

Я всегда прихожу в свою паррилью ровно в 8 вечера. К открытию. Столики не резервируются, а к 8:10 свободных уже, скорее всего, не останется. Значит, к 9:30 я уже готов. Выхожу. Расстегнув ремешок. С широченной улыбкой на лице. Похрюкивая. Нетвердой походкой, конечно. В сторону Almagro. За Фернетом. Нежный вечер. Буэнос-Айрес поддувает слегка. Майку стирать надо. В крови. В говяжьей. Как всегда.

Какая в жопу Патагония? Какие в жопу ледники?